Вспомнилось мне кое-что и, не знаю почему, захотелось рассказать об этом.
читатьКогда моя бабушка стала слишком старой, чтобы в одиночку содержать дом, она продала его и переехала жить к нам. С мамой они не подружились. Бабушка не была открытым диктатором – скорее я назвала бы ее «исподтишка» дотошным человеком, а у мамы на все были свои правила – да и сейчас есть.
Мы, дети, тоже не очень полюбили бабушкину «заботу», но мы вообще раздражительны – видимо, отцовское. Приходившие в гости друзья сначала удивлялись нашему, по правде говоря, агрессивному отношению, но потом она донимала и их, и они переставали удивляться.
Словом, бабушка жила у нас, но вряд ли она тут чувствовала себя дома. Ее общества никто особо не искал, хотя, разумеется, она ужинала с нами, мама стирала ее одежду, ее приглашали за стол на все праздники, праздновали ее День Рождения (правда она очень часто забывала даже это и каждый раз спрашивала «что празднуем?»). Короче, о ней материально и физически всячески заботились, хоть и совсем не думали о том, что она чувствует.
В основном бабушка сидела у себя в комнате, читала книжки, все ее попытки помочь воспринимались в штыки – маме не нравилось, как она моет посуду, да и все остальное – иногда ходила гулять.
Однажды – я не помню, сколько мне было лет, но точно немного, - она упала и не смогла подняться. Может быть, вы знаете, что со старыми людьми такое бывает. Я вышла на улицу и увидела, что бабушка сидит на земле с очень напуганным видом.
- Баб, ты чего?
- Сижу.
- Почему на земле?
- Не могу…
Что она не может подняться, я поняла не сразу, а когда поняла, перепугалась ни на шутку, особенно после того, как мои попытки ей помочь ни к чему не привели. Родителей и брата не было дома, и я побежала к соседям. Дома был только мальчишка, мой ровесник, вдвоем с ним мы кое-как подняли бабушку. Пока мы пытались это сделать, она со вздохом произнесла:
- Помереть бы скорее…
Надо сказать, меня это очень испугало. Мне, ребенку, казалось невероятным, что человек может желать смерти. Я расплакалась, стала ее успокаивать и просить, чтобы она больше такого не говорила. Не помню, как она отреагировала на это.
После того случая бабушка спокойно прожила еще несколько лет, без каких-либо намеков на плохое здоровье, и я совсем забыла об этом происшествии. Я очень четко помню только ее слова, интонацию и то, какими жуткими они мне показались.
Вот и все. Остается только сказать, что если вы ждали глубокой морали в конце этой истории, то ее не будет. Это просто воспоминание, которым мне неизвестно почему захотелось поделиться.