Эти зарисовки все еще не пережили не одной редакции. Если их (зарисовок) наберется больше десяти, клятвенно обещаю что-нибудь выправить.
И почему на лиру нельзя поднимать записи, как здесь.Рисунок первый. Странный клоун.Алиса не спеша выходит на сцену. Раскланивается и улыбается.
Алиса - странный клоун. Клоун в мрачных одеждах, печальный клоун, девочка-клоун, клоун-кукла. Это ее работа.
Она будет танцевать и падать, подниматься и опять танцевать.
Каждый вечер она выходит на эту сцену. Каждый вечер исполняет свой непонятный номер.
Зрители в зале ничего об Алисе не знают. Они знают лишь то, что за гримом не видно ее настоящего лица, и что она красиво танцует и падает тоже красиво. У нее даже есть поклонники, которые дарят ей цветы и караулят ее у дверей этого странного кабаре.
И никогда не дожидаются. В смуглой маленькой девочке в сером пальто Алису не узнать.
Настоящее свое имя Алиса потеряла давно, вместе со своим прошлым. Она не помнит своего детства, а зачастую и вчерашнего дня.
Но она точно помнит, что к восьми ей опять в ее маленькую забегаловку, на сцену, - развлекать посетителей.
Ложится она поздно, встает рано и, как встает, спешит во внешний мир. Она приходит домой к пяти и не может потом вспомнить, где была и что делала весь день. Репетирует свой танец, а иногда даже не репетирует, и спешит на свою "работу". Затем она снова идет домой, и, приходя в обшарпанную квартирку на верхнем этаже старого здания, она до утра беседует о жизни с подозрительного вида черным котом, с которым делит жилплощадь и еду.
Кот совершенно искренне считает, что Алисе нужно менять свою жизнь. Алиса считает также. На этом они обычно меняют тему.
Читать остальные
Рисунок второй. Кроме слов.
Алиса захлопывает за собой дверь и снимает у входа старые ботинки. Ее ноги устали от танцев в тесных башмачках, которые сейчас лежат в сумке вместе с платьем для выступлений. Она заглядывает в комнату и зашвыривает сумку на кушетку, едва не задев кота, который удачно успевает перепрыгнуть на подоконник. Босиком Алиса идет на кухню, и, ощущая песок под ногами, думает о том, что надо бы уже помыть пол.
Она наливает себе чаю, идет с ним в комнату и садится в кресло. За окном уже давно стемнело.
- Он ведь меня не любит, - констатирует она.
- Он никогда и не говорил, что любит тебя, - парирует кот. Алиса пожимает плечами.
- Разве слова - это так важно?
- А разве кроме слов вообще что-то есть? Разве у вас было что-то, кроме слов?
Кот потягивается и спрыгивает с подоконника.
- Кроме слов вообще ничего в этом мире нет. И мир - это тоже слово, понимаешь, нет? Налей-ка мне чаю.
Алиса наливает чай из собственного бокала в блюдечко и ставит на пол.
- Ты знаешь, - задумчиво произносит она, - котам вообще-то не полагается любить чай.
- Это хорошо, что ты так сильно его разбавляешь, - отзывается кот, - я не могу пить горячее.
Рисунок третий. Безобразно длинная.
Алиса неподвижно лежит под пледом на кушетке, направив взгляд в потолок. Лунный свет почти не проникает в комнату из-за толстых и довольно давно не стиранных штор, поэтому самого потолка Алиса не видит: только густую темноту.
- Однажды я постарею, - внезапно произносит она со вздохом.
- Ну конечно, постареешь, отвечает неизменно знакомый голос. - Ничто не вечно.
Алиса поворачивает голову на подушке. Из темноты на нее пронзительно глядят желтые глаза.
- Ты старше меня, - произносит она и протягивает руку, чтобы погладить кота.
- Я старше многих, - отвещает тот, довольно щурясь. - По кошачьим меркам я вообще неприлично стар. У вас, людей, безобразно длинная жизнь, - говорит он певучим голосом, - поэтому вы до сих пор не научились ее ценить. Вот мои сородичи, к примеру, живут до семнадцати лет. Вы же в семнадцать лет жить только начинаете, и при этом многие из вас в этом возрасте уже думают, что жизнь кончена... Тебе самой-то сколько?
- Я постарею, - почти шепотом произносит Алиса, - я постарею, и мои танцы будут никому не нужны. Да я и не смогу танцевать.
- Глупая девчонка, - фыркает кот. - Кто знает, может ты умрешь молодой?
- Да, - говорит Алиса, - я хочу умереть молодой.
Кот подкрадывается ближе и тычется мордочкой Алисе в шею. Она смеется.
- У вас все-таки слишком длинная жизнь. Слишком много у вас времени говорить глупости.
- Ты кот, - говорит Алиса, поглаживая черную шерстку, - тебе не понять.
- Это говорит человек, который половину своей жизни забыл.
Алиса вздыхает.
- А я тебе скажу, почему ты забываешь, - кот спрыгивает с кушетки и идет по направлению к окну. - Ты забываешь все, что тебе не нужно. Я вот, например, - он вспрыгивает на подоконник, - помню всю свою жизнь, до последней минутки.
Алиса поворачивается на бок и закрывает глаза.
- Спокойной ночи, - говорит кот и выпрыгивает в открытую форточку.
Рисунок четвертый. Как динозавры.
- Вернемся к нашему прошлому разговору, - говорит кот однажды вечером, забираясь к Алисе на колени.
- Ты нарушаешь мое личное пространство, - говорит Алиса.
Кот фыркает.
- Личное пространство! Еще один дурацкий ваш человеческий термин. Однако, вы все менее и менее напоминаете животных, столько веков спустя.
- Это плохо? - удивленно округляет глаза Алиса.
- Не плохо и не хорошо. Но вам это на пользу не идет. Вы так скоро вымрете. Как динозавры.
- Это как? - спрашивает Алиса, отставляя чашку.
- Представь, душечка, что ты на Северном Полюсе. Или на Южном. Неважно. Так вот, на Южном Полюсе пингвины сбиваются кучками, чтобы не замерзнуть и чтобы их не съели. Им не до личного пространства, им жить охота.
Алиса хихикает.
- Но у меня совсем другая ситуация.
- Это тебе только так кажется, - серьезно замечает кот, спрыгивая с Алисиных колен.
Рисунок пятый. Только и всего.
Неподалеку от домика, где обитают Алиса и кот, есть салон вечерне-свадебной моды. Каждый вечер, возвращаясь с работы, Алиса останавливается и подолгу глядит на выставленные в витрине платья - каждый раз новые. Вечерние - свадебные ее мало интересуют, все больше вечерние - разноцветные: голубые, красные, темно-синие, черные, бархатные и атласные, длинные и не очень.
В такие минуты кот смотрит на нее из окна и ухмыляется.
Наконец она заканчивает сеанс любования и бредет домой, по дороге забегая в крохотный магазинчик, покупая чай и сахар - потому что именно эти продукты в ее доме быстрее всего кончаются. И потом она пьет чай, думая о чем-то своем, изредка поглядывая на молчащий телефон. А когда совсем темнеет, пододвигает стул поближе к окну и смотрит на звездное небо - если, конечно, оно в этот вечер звездное. Но даже если и нет, она все равно рассматривает эту темно-синюю гладь, высматривая в ней что-то, возможно не заметное суетливым маленьким фигуркам, бегающим туда-сюда по земле.
- Ну вот объясни мне, милая девочка, почему ты так любишь то, что никогда не будет твоим?
Алиса смотрит на кота, сначала рассеянно, затем немного тревожно, затем - с легкой улыбкой.
- В том, что никогда не будет моим, - она протягивает руку и заботливо гладит мягкую черную шерстку, - я никогда не смогу разочароваться. Только и всего.
Рисунок шестой. Привет, как дела.
- Он не звонил? - как бы между делом интересуется кот. Он лежит на стуле, повернув лапы подушечками к груди. Еще минуту назад он грел в них черный нос. На улице холодно - и дома у Алисы и кота тоже не слишком тепло. Алиса, закутанная в старенький пуховый платок, сидит, как это часто бывает, у окна и наблюдает, как снежинки кружатся в вихре и плавно достигают земли. И земля медленно, но верно белеет под снежным покрывалом.
- Неа, - отвечает она.
Какое-то время они оба молчат. Если бы не шум машим и тысячи други звуков за окном, их окружала бы абсолютная тишина.
- Наверное, - вдруг произносит Алиса, мне самой нужно было сделать шаг навстречу. Иногда нужно его делать. Иногда кто-то должен. Наверное мне следовало.
- Наверное.
- Просто я знаю, что навязываться неприлично. А уж вешать на человека груз своей любви и подавно.
- Ну... необязательно же что-то там "вешать". Можно... ну я не знаю... придумать что-нибудь нейтральное.
- Например? "Привет, как дела?"
- Хотя бы.
Алиса криво улыбается - маска плохо скрываемой боли.
- Какая ужасающая пошлость это ваше "привет, как дела".
Рисунок седьмой. Там, внизу.
Кот дремлет на кушетке. Алиса сидит у окна: так она просиживает у окна вечер за вечером, просто наблюдая: ей больше не на что тратить время. Внизу под ее окном снуют маленькие фигурки, очертаниями напоминающие людей. Скорее всего, это и есть люди, но ей, в общем-то, все равно: она не любит думать о том, что там, внизу.
- Алиса! - окликает ее кто-то; она, наверное, знает его, но делает вид, что не замечает: она просто не хочет вспоминать, кто это, ведь он там, внизу. Она сидит и смотрит в небеса, пытаясь разыскать в них что-то, чего там, внизу, нет. Рассматривает причудливые линии облаков, которыми изрисовано разноцветное закатное небо, и вылавливает взглядом первые звезды.
"Как оно красиво... Как и все, что не там..."
Нет, Алиса на самом деле прекрасно понимает, что "там" - это по сути то же, что и "здесь", только ниже на пару этажей. И что завтра она выйдет в это самое "там", как выходит каждый день, поздоровается с тем, кто поздоровается с ней, и ничего страшного при этом не произойдет. Но сейчас Алиса старается не думать об этом. Чем дальше от нее этот мир, тем легче ей почувствовать себя чужой в нем. Тем проще ей быть несчастной.
В такой замечательный вечер так приятно побыть несчастной.
© Lastelle
-
-
08.04.2010 в 13:27-
-
08.04.2010 в 15:41рада, если нравится ^^
-
-
08.04.2010 в 23:56-
-
09.04.2010 в 00:25